Блуждал один я ночью по пустыне. И совесть потерял в песках свою.
>>Где сейчас? Кто сейчас? Когда сейчас? Вопросов не задавать. Я, предположим, я. Ничего не предполагать. Вопросы, гипотезы, назовем их так. Только не останавливаться, двигаться дальше, назовем это движением, назовем это движением дальше. Может быть, однажды, однажды проходит, однажды я задержался, просто задержался, где-то задержался, вместо того чтобы уйти, как делал всегда, уйти и провести ночь, как можно дальше, далеко это не было. Вероятно, с этого и началось. Кажется, что просто отдыхаешь, чтобы лучше действовать потом или без всякой причины, и вдруг замечаешь, что силы тебя оставили и ты не в состоянии ничего сделать. Неважно, как все случилось. Все, предположим, все, не зная что. Возможно, я опять принялся, наконец, за прежнее. Но я ничего не делал. Кажется, я говорю, не я говорю, о себе, не о себе. Начнем с нескольких общих замечаний. Что мне делать, что я сделаю, что следует делать в моем положении? Прибегнуть к апориям? Или воспользоваться утверждениями и отрицаниями, теряющими смысл в момент произнесения, раньше или позже? Говоря вообще. Должны быть и другие средства, иначе все окажется безнадежным. Но все и так безнадежно. И прежде чем продолжать, продолжать куда бы то ни было, я заявляю, что упомянул об апориях, не зная, что это значит. Неужели надо не отдавать себе отчета для того, чтобы добиться результата? Не знаю. Все иначе, когда говоришь «да» и «нет», «да» и «нет» вернутся ко мне по мере продвижения, а сейчас я, как птичка, капну сверху на все «да» и на все «нет» без исключения. Фактом кажется то, если в моем положении можно говорить о фактах, что я не только собираюсь говорить о предметах мне неизвестных, но также и то, что еще интереснее, но также и то, что я, что, на мой взгляд, еще интереснее, что я должен буду, не помню что, да и не важно. При этом я вынужден говорить. Молчать я не буду. Никогда.
Одинок я не буду, вначале. Я, конечно же, одинок. Одинок. Преждевременно сказано. Но говорить надо преждевременно. Только откуда берется уверенность, в таких потемках? У меня будет общество. Вначале. Несколько кукол. Потом я их разбросаю, развею по ветру, если сумею. И вещи. Какое отношение к вещам следует признать правильным? И, прежде всего, нужны ли они? Вот в чем вопрос. Но у меня есть иллюзии на этот счет, вещи должны понадобиться, и самое лучшее в связи с этим — ничего не решать наперед, если вещь по той или иной причине появится, ее необходимо принять во внимание. Где есть люди, там, как говорится, есть и вещи. Означает ли это, что, принимая людей, следует принимать и вещи? Время покажет. Самое главное, не знаю почему, не иметь системы. Люди с вещами, люди без вещей, вещи без людей, какая разница, я льщу себя надеждой, что мне не понадобится много времени, когда я решусь выбросить их, развеять по ветру. Не представляю, как это удастся. Лучше бы не начинать, но начать я должен. Иными словами, я должен продолжать. Возможно, все кончится тем, что я задохнусь в толпе. Бесконечные приходы и уходы, толкотня, суета распродажи. Нет, это не грозит. Не это грозит.<<
Блуждал один я ночью по пустыне. И совесть потерял в песках свою.
Змей времени все-таки нарастил стесавшуюся пластину. В последний раз о нем в электронном виде было воспоминание несколько лет назад, в обратном ключе.
J. называет это очереднымвитком, прыжком, Кругом. В этом что-то есть, если расчленять и сортировать по контейнерам. Слишком много повторений в людях, в повадках, в случающемся. Пластина обрастает слой за слоем с каждым новым оборотом и тем самым спешит вернуть и баланс. Я пропустил момент, хотя теперь имею возможность восстановить последовательность из памяти ощущений, когда эта дырка покрылась полупрозрачным, но уже не ломким, слоем. Отправной точкой было нарушение баланса, собственный разлом и саморазрушение. Если помнить достаточно хронологию, то на данный момент нужно найти способ изменить линию, что есть первостепенная задача. Причем, изменить ее так, чтобы она коснулась исключительно одно составляющее. Любопытное занятие. _
Я читаю записи отражения и вижу свои старые образы из здешних и рукописных записей. Более того, зеркальность доходящая до повторения моментов из снов и разных мелочей физической составляющей навроде одноглазой слепоты. Последнее он мог подделать, остальных знаний обо мне он не имел.
Блуждал один я ночью по пустыне. И совесть потерял в песках свою.
Мироздание*, а ты не охуело ли в край? Все дерьмо и херня. И нет, это не повседневная заупокойная, а короткие сводки о происходящем и о приходящем. Пусть бы той же поступью шагало ко всем хуям, я заебался, болен и взбешен. Вместе со всеми "друзьями". * - это т9 меня пытается в кривую усмешку, меняя "мироздание" на "мороженое". Знаете старый мотиватор с лимонами и лимонадом? Вот тут такая же фича.
Блуждал один я ночью по пустыне. И совесть потерял в песках свою.
На самом деле, меня немного раздражаетостоебала, блядь, в край непроходящая муть с реакцией организма на еду. Даже больше не сама реакция, а то, что я без понятия, когда он решит в следующий раз зеленеть и блевать. На таблетки, кстати, реакция аналогичная - я не успеваю отщелкать нужное количество, как начинает сводить челюсти, тошнить и трясти.
Блуждал один я ночью по пустыне. И совесть потерял в песках свою.
А я еще не сдох. Сочувствие и поздравления принимаются только в денежном эквиваленте. Только большая часть идей и мыслей на написательство чего-нибудь уходит в стол и слишком припизданутыми короткими зарисовками. Я добился высшего понимания бытия сидя в кафе в четыре утра, поедая сладкую пиццу с соусом BBQ и допинав себя на что-то текстообразное. Нет, это не пищевые извращения вкупе с ебанутостью. Абсолютно нет.
Что-то нормальное тут тоже будет. Когда я выйду из состояния эмоциональной спячки.
Блуждал один я ночью по пустыне. И совесть потерял в песках свою.
Всё в норме, просто паранойя подрубается слишком резко. Очертить. Удалить. Нужно привести мысли в порядок. Учить других, но ходить по одним граблям - моя стихия. Еблан хренов.
Блуждал один я ночью по пустыне. И совесть потерял в песках свою.
Четыре утра. Самое время, чтобы догулять до центра города и засесть в круглосуточной пиццерии с отличным плейлистом и розетками. Нужно больше кофе, определённо.
Блуждал один я ночью по пустыне. И совесть потерял в песках свою.
Ходить в полчетвертого утра за печеньем( ибо блокнот кончил, а рисовать приперло. Даже если и на обратной стороне упаковочной коробки), как-то по-особенному шедеврально. Но спать в этой квартире все равно не могу. Зато перепады снег-дождь-снег ночью интересней наблюдать.